С момента появления цифровых активов прошло не так много времени, однако сегодня все постепенно движется к тому, что криптовалюта может по праву стать альтернативой традиционным финансовым системам: бирже и классической валюте. Однако вместе с ростом интереса к криптовалютам, возникают и вопросы, связанные с регулированием и безопасностью их использования, а также их влиянием на экономику. Inc. разобрался, почему в России изменилось отношение к этому финансовому инструменту, и способен ли он изменить экономическую архитектуру целой страны.

Российское правительство долгое время неоднозначно относилось к криптовалюте: вплоть до 2021 года отрасль находилась в «серой зоне» и совсем не регулировалась законом. Для сравнения, в США этот вопрос закрыли еще в 2013 году — тогда суд официально решил выступить регулятором новой сферы экономики.В нашей стране самый первый акт, закрепляющий правовой статус цифровых активов, вступил в действие три года назад: документ дал официальное определение криптовалюте и понятию «цифровой актив» (ЦФА), а также официально запретил использовать их для оплаты товаров и услуг. У криптовалюты нет единого эмитента, цифровые активы же выпускаются официальными платформами, имеющими статус «операторов информационных систем».

Вторым важным документом для российском экономики стал закон о легализации майнинга, который вступил в действие осенью этого года. Он не только зафиксировал условия добычи виртуальных активов, но и позволил Центробанку в экспериментальном режиме контролировать использование цифровых валют в России. Регулятор в праве создавать экспериментальные правовые режимы, позволяя использовать ЦФА с определенными условиями, несмотря на действующий запрет на их применение в расчетах.

Смутное время

Активное обсуждение виртуальных денег началось в 2014 году — поначалу власти относились к валюте осторожно, и полемика вокруг нее имела преимущественно негативный окрас. Одним из первых с обращением на эту тему выступил Банк России. В январе 2014 госорган выпустил пресс-релиз, в котором предупредил, что обращение криптовалюты может восприниматься как возможное участие в «сомнительных операциях» и будет рассматриваться в первую очередь как потенциальная попытка отмывания денег и финансирования терроризма.

Первая законодательная инициатива для урегулирования потенциальной проблемы появилась в 2015 году: о ней заявил замминистра финансов Алексей Моисеев. Он пообещал, что в течение года появится закон о наказании за использование «денежных суррогатов» (этот термин активно котировался официальными лицами в середине 2010-х годов, лишь подчеркивая негативное отношение к виртуальным деньгам). Тогда же Министерство экономического развития России высказало отрицательное мнение о законопроекте Моисеева, и документ так и не дошел до Государственной думы.

В 2017 году Моисеев выступил уже с новым заявлением, сообщив, что в России может быть легализована работа с криптовалютой. Политик подчеркнул, что это делается для борьбы с незаконными денежными переводами. Но за этими словами снова ничего не последовало. Максим Григорьев (ныне — генеральный директор Ассоциации ФинТех), который в тот момент занимал пост главы управления центра финансовых технологий ЦБ, в том же году утверждал, что говорить о легализации криптовалют в стране — рано. Он подчеркнул, что вопрос регулирования цифровых валют все еще находится на стадии обсуждения между Центробанком, Минфином и Росфинмониторингом, и согласованной позиции у госорганов на этот счет нет.

Преступление и наказание

Пока государство вело активную полемику относительно официального статуса цифровых активов, в стране появились первые правовые прецеденты. Так, в 2017 году интернет-магазин фермерских продуктов LavkaLavka объявил, что теперь предлагает оплатить еду в крипте — это было частью пиар-кампании магазина, привязанной к запуску собственного коина BIO. Подобная инициатива вызвала вопросы у прокуратуры, началась проверка.

Однако все обошлось: орган не обнаружил нарушений и год спустя токен вышел на биржу. Правда взлететь ему так и не удалось — согласно данным платформы CoinBase, уже спустя через несколько месяцев он стремительно потерял в цене, и уже сегодня не стоит ничего.

Первый инцидент, который спровоцировал возбуждение уголовного дела, произошел в 2017 в Костроме. Тогда трое мужчин оформили свыше 300 банковских и SIM-карт на имена родственников и знакомых с целью обмена и перевода криптовалюты. Через счета и учетные записи, зарегистрированные на подставных лиц, молодые люди вывели более 500 млн руб.

Так как на тот момент не существовало статьи, регулирующей криптовалютные отношения, сначала предприимчивых костромчан обвинили в незаконной банковской деятельности с извлечением дохода в особо крупном размере (ч. 2 ст. 172 УК РФ), однако позже расследование переквалифицировали, вменив мужчинам незаконную банковскую деятельность. Обвиняемые получили 2 и 1,5 года условного срока.

Долгожданный компромисс

Противостояние Минфина и Центробанка долго не могло дать ход новому законодательству даже несмотря на правовые прецеденты: министерство предложило легализовать торговлю криптовалютой для инвесторов с квалификацией, в то время как ЦБ был категорически против любых «частных денег» в экономике страны. В конце 2022 года глава Минфина Антон Силуанов лично заявил, что ведомствам не удается договориться. Политик считал, что отсутствие правового регулирования — большая проблема, решать которую, вопреки опасениям ЦБ, можно было бы постепенно.

Прийти к консенсусу сторонам удалось лишь в этом году: в августе Совет Федерации одобрил законопроекты о легализации майнинга криптовалют и создании площадки для международных расчетов и контроле биржевых торгов Центральным банком. С сентября ЦБ получил право в экспериментальном режиме использовать крипту для расчетов по внешнеторговым договорам, организовать торги на лицензированных площадках и создавать операторов для расчетов в рамках национальной платежной системы. Инициативы призваны понять возможности и определить особенности цифровых активов.

Без запретов все же не обошлось: новый закон препятствует продаже и рекламе валюты, а также связанными с ней товарам и услугам. Кроме того, некоторые регионы России ожидает запрет на майнинг. Решение принято из-за нарастающего дефицита электроэнергии — главного ресурса, который требуется для вычислительных операций, позволяющих создавать новые блоки в блокчейне. По заявлению замглавы ведомства Евгения Грабчака, главные дефицитные зоны сегодня — Дальний Восток, юго-запад Сибири и южная часть России.

Подробности эксперимента ЦБ пока засекречены, однако идея о том, что криптовалютные платежи могут помочь с международными расчетами в обход санкций, уже прозвучала из уст чиновников (об этом в октябре говорил один из авторов законопроекта депутат Антон Горелкин). Однако как именно можно будет работать с криптой и как этот процесс будет регулироваться — пока неясно.

По мнению CEO компании по разработке блокчейн-проектов MetaLamp Романа Штыха, наша страна обладает значительным технологическим потенциалом для создания конкурентоспособных решений в сфере web3: сильным IT-сектором и талантливым набором специалистов. Эксперт убежден, что именно создание четких правил может помочь России выйти на мировой рынок с конкурентоспособными решениями в новой сфере.

До сих пор остается открытым вопрос об обеспечении контроля над цифровыми активами. Генеральный директор digital-агентства Notamedia Максим Малышев считает, что для решения этой проблемы необходимы отдельные криптовалютные биржи, а также реформы в законодательстве.

С тем, что страна нуждается в разработке прозрачных и понятных для всех участников правил регулирования криптовалютного рынка согласен и член комиссии по ЦФА Торгово-промышленной палаты и Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Вайс. Эксперт также уверен в необходимости биржевой поддержки отрасли и пользе от международных расчетов, однако он не исключает, что цифровые расчеты все же могут обернуться дополнительной санкционной нагрузкой.

Говоря о контрагентах для данных операций, эксперт отмечает, что таковыми могут выступить страны, готовые к работе с USDT или другими стейблкоинами [так называют криптовалюты, курс которых привязан к той или иной фиат ной валюте — прим. ред.]. В их числе — Венесуэла, Нигерия и Кения, которые демонстрируют готовность к использованию виртуальных активов в своих финансовых системах или уже имели опыт работы с подобным форматов расчетов. Вайс особенно отмечает интерес стран БРИКС: Бразилия, Индия и Южно-Африканская Республика также активно изучают возможности регулирования криптовалютного рынка.

В доказательство эффективности нынешних мер правительства, направленных на легализацию цифровых активов, эксперт приводит в пример недавнюю сделку компании Tether (ей принадлежит одноименный токен), которая обеспечила ее выход на рынок нефти: «В сфере цифровых активов произошел значительный шаг: Tether, лидер отрасли, 8 ноября объявила о финансировании сделки по сырой нефти. Инвестиционное подразделение Tether поддержало физическую сделку между крупнейшей нефтяной компанией, котирующейся на бирже, и ведущим поставщиком сырьевых товаров, — говорит Вайс, — Сделка, состоявшаяся в октябре 2024 года, включала поставку и транспортировку 670 000 баррелей ближневосточной сырой нефти на сумму около $45 млн. Операция стала дебютом Tether Investments и очередным ярким и успешным примером возможного задействования криптоактивов в расчетах за товары между контрагентами, » — заключает Вайс.

Текст: Елизавета Пикулицкая