Цифровая трансформация, как известно, – это трансформация бизнеса путем пересмотра бизнес-стратегий, моделей, операций, продуктов, маркетингового подхода, целей и т. д. путем принятия цифровых технологий.
Такая трансформация напрямую связана или даже тождественна импортозамещению в секторе информационных технологий, и это – наболевший для отрасли и экспертного сообщества вопрос.
У нас есть успехи в области программного обеспечения, в области информационной безопасности, компании-флагманы отечественного IT-рынка, плодотворно работающие по всему миру, вышедшие на эти рынки еще до того, как государство начало больше обращать свое внимание на IT-отрасль. Но примеры единичны. В области радиоэлектроники ситуация несколько хуже. Проблем больше. Что касается программного обеспечения, то можно выделить ряд проблем:
Первое – у потребителя уже сформирована «генетическая память», неважно – государственного служащего, инженера или гражданина. Все мы с начала 90-х годов привыкли пользоваться общеизвестным ПО, таким как Windows, Office. Дети начинают использовать это ПО еще со школы. Смартфоны также приучают нас к «нужным» программам.
Соответственно, если мы говорим о внедрении отечественного ПО, то внедрять его нужно для подрастающего поколения в первую очередь. Это должно быть не только зафиксировано в программных документах по цифровой трансформации, но и реализоваться на деле. Программное обеспечение должно появиться и в школах, и средних профессиональных, высших учебных заведениях. Необходимо указать конкретные сроки начала перехода на отечественное ПО. К примеру, с 2022 года во всех учебных заведениях начать учить детей на отечественном ПО. Тем более, что поручение проработать подобный вопрос Президент России уже дал осенью 2020 года.
Второе – государство оказало одну из серьезнейших преференций IT-бизнесу, законодательно обязав производителей предустанавливать отечественное ПО на ряд электронных устройств. Да, не рыночный, но действенный способ лоббирования интересов отечественных производителей. Коллеги из Министерства цифрового развития России организовали соответствующий отбор. Будет ли данная практика носить системный характер или продолжена в других сферах? Этот вопрос должен быть вынесен на рассмотрение.
Третье – поставка сложного оборудования, иностранного, в первую очередь производственного, происходит с установленным ПО. Это станки, установки, сельхозтехника, которая стала весьма технологичной. Там производитель диктует свои правила. Нам необходим механизм, при котором иностранным производителям будет выгодно устанавливать наше ПО. Возможно, это преференциальные таможенные платежи или предоставление возможности российскому покупателю участвовать в государственных программах субсидирования при покупке зарубежного оборудования с установленным отечественным ПО. Это тоже должно найти отражение в соответствующих национальных программах.
Четвертое – абсолютно очевидно, что стимулирование развития, например отечественной радиоэлектроники, не находит отклика в глазах отечественных предпринимателей в масштабах, позволяющих выйти на передовые позиции в мире за короткий срок. Тут представляется необходимым оттолкнуться от мнения бизнеса. При каких условиях бизнес готов вкладываться в развитие направления? Это первое. Второе – нужна понятная граница возможного взаимодействия с иностранными компаниями. Мир давно работает на кооперации, но в случае с Россией нужно понимать, что любой кооперационный процесс может быть остановлен санкциями. Речь идет о коммерческих компаниях, без государственного участия. Именно они способны сделать значимый рывок за короткий срок.
Пятое – также нужно выработать механизмы противодействия ограничительным мерам, вводимым в отношении отечественных компаний в отдельных странах. Все понимают, что за подобными действиями стоят экономические интересы. Ответы должны быть зеркальными, равнозначными. Сегодня Россия в этом вопросе ведет очень сдержанную, аккуратную политику.
И, наконец, шестое – проанализировав все реестры Министерства цифрового развития России, связанные с подтверждением «отечественности» ПО и прочего, можно сказать, что для предпринимателей работа по вхождению в реестры стала отдельным направлением. Это отнимает время, средства, а главное – результат не очевиден. Если мы говорим, что поддерживаем и развиваем отечественный IT-бизнес, то подобные инструменты не должны становиться бюрократическими барьерами. Чтобы понять ситуацию, в которой находится большая часть отечественных IT-компаний, нужно представить не крупную компанию со штатом в 500 человек, а микро-бизнес с 5 наемными работниками, отсутствием юриста, бухгалтера, отсутствием опыта взаимодействия с государственными органами. Также необходимо сделать более прозрачной процедуру включения продуктов в Реестр отечественного софта, которые действительно были бы востребованы пользователями.