Владимир Гамза, председатель Комитета ТПП РФ по финансовым рынкам и кредитным организациям
Василий Олейник, эксперт Инвестиционного холдинга "Финам"
Тамара Шорникова: Мы продолжаем наш прямой эфир, и сейчас настало время большой темы. В ней мы обсуждаем кредиты, которые висят на регионах. Бюджет отдельно, кредит отдельно – Минфин может запретить тянуть кредитную лямку регионам из-за просрочек по выплатам: якобы, если не справляетесь, живите по средствам и не загоняйте свою область, край или республику в кабалу. В ней, кстати, каждый 5-й субъект федерации уже прочно сидит.
Юрий Коваленко: Это далеко не все. Минфин еще хочет ограничить выдачу льготных бюджетных займов. За что справедливо предполагают льготы, если долги некоторых регионов в 1.5-2 раза превышают их доходы? В чем причина? – неуверенные руководители, просчет стратегов развития? Не говорить же о том, что проклятое место. "Меняйте кадры, ищите выход, привлекайте инвесторов со стороны". Опыт есть и очень положительный: из последних можно привести Костромскую область, которая несколько проектов предлагает Пекину по строительству фабрик, заводов. И все-таки как-то хочется верить, что не только в Костромской области все так хорошо, но давайте разбираться.
Тамара Шорникова: Да, давайте разбираться. И сегодня помогут нам ответить на многие вопросы эксперты в нашей студии – Владимир Гамза, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты Российской Федерации по финансовым рынкам и кредитным организациям, и Василий Олейник, эксперт инвестиционного холдинга "Финам".
Юрий Коваленко: Здравствуйте.
Тамара Шорникова: Ну и, конечно, мы всегда просим подключаться к разговору наших зрителей. Рассказывайте, как у вас дела обстоят в регионах, какие предприятия, что называется, кормят регионы, а какие, возможно, сводят концы с концами.
Юрий Коваленко: Ну и главное, появляются ли предприятия те самые, которые должны будут кормить регионы и вытаскивать их из этой финансовой кабалы.
Давайте тогда начнем, уж позвольте, по старшинству. К вам вопрос: вы как считаете, справедливо ли то, что регионам запретили вот эти вот обращения в банки за хоть какой-то копеечкой, чтобы вытянуть свой собственный регион?
Владимир Гамза: Я думаю, здесь несколько есть обстоятельств, которые надо сначала обозначить, а потом уже сказать "да" или "нет". Первое обстоятельство: регионы очень разные у нас сегодня по потенциалу развития, и нельзя сравнивать Москву и, допустим, Забайкальский край. Что бы ни делал сегодня Забайкальский край, на положительный баланс он никогда в ближайшие многие десятилетия не выйдет. Потому что чтобы создать новую экономику в Забайкальском крае, нужны просто колоссальнейшие инвестиции, которые он не может обеспечить.
Юрий Коваленко: А есть во что инвестировать?
Владимир Гамза: Поэтому там замкнутый круг. Поэтому надо иметь в виду, что, конечно, такому региону ни в коем случае нельзя привлекать частные кредитные ресурсы из кредитных организаций, то есть небюджетные ресурсы, потому что понятно, что он попадет в замкнутый круг и никогда из этого круга не вылезет. А регионам, у которых совершенно понятный профицитный бюджет, который позволяет обслуживать любые займы, наверное, нельзя запрещать привлекать инвестиции и их самостоятельно обслуживать, для того чтобы реализовывать какие-то крупные инвестиционные проекты, которые нельзя реализовывать только в рамках бюджета. Поэтому нужно четко сначала все регионы ранжировать.
Я не в обиду регионам скажу, но есть люди-инвалиды, которые не способны себя обеспечить, и государство просто обязано помочь им обеспечить нормальную жизнь, просто нормальную, достойную жизнь. То же самое и с регионами: есть регионы, которые не способны самостоятельно обеспечить качественную жизнь на этой территории, и государство просто обязано обеспечить эти регионы, если оно хочет, чтобы на этих территориях жили люди и занимались чем-то, что интересно государству, оно должно просто обеспечить этих людей нормальным уровнем жизни.
Юрий Коваленко: Но вот такие регионы, которые находятся, как вы говорите, в таком не очень хорошем состоянии – это каждый 5-й регион. Неужели до этого момента было непонятно, что этот регион тянет страну вниз, что в нем все не очень хорошо? Как раньше жили, как выживали-то раньше?
Владимир Гамза: Я думаю, что… Раньше была такая же политика поддержки этих регионов. Вы знаете, что были и северные регионы, в которых была соответствующая заработная плата в 2 раза выше, чем в обычных регионах, и это поддерживалось из бюджета; были дальневосточные регионы, где была заработная плата в 1.5 раза выше и так далее, где дотировались продукты и так далее. Это всегда было, в Советском Союзе эта политика четко проводилась. Я думаю, что ставка на то, что там рынок сам все расставит, привела к этой печальной ситуации, которую мы сегодня имеем.
Надо четко понимать: либо мы эти регионы тогда закрываем, как американцы практически закрыли Аляску как регион для проживания, они предоставили всем проживающим на Аляске право переехать в континентальную Америку и обеспечивали этот переезд, и только те, кто все-таки решил там остаться – ну извините как бы, живите как хотите. Либо надо проводить четкую политику, так же как во всех странах, развития агломераций. Если мы хотим создать эффективные регионы развития, мы должны понимать, что сегодня эффективным регионом может быть регион, который образуется вокруг городов с населением не менее 1 миллиона человек. Вот такие агломерации могут быть эффективными.
Тамара Шорникова: Как вам кажется, может быть, все-таки, если мы уж перешли на терминологию здравоохранения, возможно все-таки выходить те регионы, которым пока чего-то не хватает, нежели просто методично вливать деньги, которых явно не хватает.
Василий Олейник: Так давайте, да. Все проблемы-то начались в связи с тем, что нехватка просто денег образовывается в казне, вот и все. И давайте говорить, что… Вы приводите сейчас в теме эфира регионы. Да у нас каждая 2-я авиакомпания банкрот, каждый 2-й банк банкрот, вообще каждая вторая компания в любой монополии банкрот. Поэтому… Но товарища Сечина и компанию "Роснефть" государство будет вытягивать за уши, и если ей надо будет денег, напечатают триллион, напечатают два, напечатают три. И все закрывают глаза на то, что корпоративный долг компании за год увеличился на триллион. Понимаете, на это почему-то закрывают глаза, а на дотации регионам – да, на этом надо экономить. Вот понимаете, где справедливость-то?
И почему опять все проблемы начали всплывать наружу? Да все довольно просто. Когда в связи с санкциями российскую экономику просто отрезали от западного фондирования дешевого, у нас не стало больше доступа к дешевым зарубежным кредитам – вот все и началось. Потому что раньше мы жили так же, как и весь мир живет, то есть в долг. Корпоративный долг за рубежом американских, европейских компаний, домохозяйств, регионов – да он везде гигантский, он везде такой же, как и в России, просто все эти долги по-прежнему рефинансируются за счет дешевых кредитов, от которых Россия сейчас отрезана. И поэтому приходится выбирать: кого-то надо спасать, кого-то... На всех денег не хватает, кусок пирога сжимается. Но ситуация, в которой мы сейчас, плачевна в регионах (не во всех, но в большинстве) – она такая же по всему миру: и в Америке, и в Европе все живут в долг, и долги стран гигантские бьют из года в год новые исторические максимумы, и у нас в том числе.
Тамара Шорникова: SMS в тему из Псковской области. Вот вы предлагали идти, значит, от компаний, рассматривать, как они себя чувствуют – здесь предлагают еще укрупниться, здесь такой макроплан: "Почти весь платежеспособный покупатель закредитован, у остальных денег нет, а для рынка нужен покупатель с деньгами".
Василий Олейник: Ну здесь не согласен. Я просто беру компанию, в которой я работаю, холдинг, и у нас представительства в 86 городах, то есть практически вся Россия покрыта филиалами, я за последние полгода облетел 25 городов, это тоже почти половина России, наверное.
Тамара Шорникова: Это хорошая выборка.
Василий Олейник: Все миллионники, да. Поэтому… Во-первых, я вам скажу просто по цифрам: денег в регионах у людей больше, и как ни странно, денег в регионах вообще много. Вопрос в том, что…
Тамара Шорникова: Тогда можно уточнить, в каких регионах вы бывали?
Василий Олейник: В большинстве, как это ни странно, и в городах, о которых вы никогда не подумаете, что там есть, а там есть деньги. Вопрос просто опять в том, у какого количества людей эти деньги и какова жизнь на те деньги, которые у людей. есть. Деньги есть, просто люди не могут себе позволить хорошей жизни, поэтому все деньги просто уходят на накопления, люди не видят ни радости, ни прекрасной всей этой жизни.
Юрий Коваленко: Но ведь мы говорим не про бюджет, а про конкретных людей.
Василий Олейник: Про конкретных людей.
Юрий Коваленко: А хочется про бюджет все-таки – там-то все плохо, видимо.
Василий Олейник: Опять же, бюджет… Смотрите, последние 2 года действительно был неплохой скачок по всем регионам, и неспроста они поднялись в рейтинге. Но все эти скачки были связаны с временными вливаниями в инфраструктурные проекты. В частности, последний гигантский проект, который субсидировало государство – это подготовка к Чемпионату мира по футболу. Поэтому, конечно, многие регионы получили хорошие дотации на строительство дорог, не знаю, инфраструктуры, гостиниц, стадионов, конечно. Но, блин, каждый стадион сколько стоит? Может быть, вместо этого стадиона надо было построить какие-то заводы и рабочие места создать?
Юрий Коваленко: Просто этот стадион, наверное, скорее всего ляжет тяжким бременем после окончания чемпионата – обслуживание.
Василий Олейник: Как и все это Сочи: кредиты выдавал ВЭБ, а потом что случилось с ВЭБ, как все списали-то потом красиво.
Юрий Коваленко: Давайте тогда все-таки по цифрам пройдемся, чтобы не быть голословными. Вот 7 субъектов России имеют коммерческие и бюджетные долговые обязательства, сумма которых превышает доходы этих регионов – это то, о чем мы говорили. Это последние данные Минфина. При этом у 16 регионов сумма долга составляет от 85 до 100% от величины годовых доходов. У 31 региона эта доля – от 50 до 80%. И у 31 региона менее 50% от доходов. Общая задолженность к концу году превысит 2 триллиона 300 миллиардов рублей. Отметим, что с 1 января будущего года планируется ранжировать как раз-таки все эти регионы на три группы – высокой, средней и низкой долговой устойчивости. И тем не менее, по данным Национального рейтингового агентства, в этом году сразу 22 российских региона повысили свою инвестиционную привлекательность.
Василий Олейник: Можно прокомментировать по-быстрому? Вот обозначили общую задолженность в 2 триллиона 300 миллиардов. Корпоративный долг "Роснефти" – 3.8 триллиона рублей, за год он увеличился на 1 триллион за неэффективность, у руля стоит неэффективный менеджер, все это прекрасно знают, который наращивает долг с величиной в 1 триллион в год минимум, это минимум.
Возьмем дыру в финансовом секторе. На оздоровление и спасение банков, которым позволили вывести все активы за рубеж, а потом отзывают лицензии – извините меня, только в топ-4, "московское кольцо" всем известное (МКБ, "Промсвязь", банк "Открытие") – там дыра под 2-2.5 триллиона. Но кто-то эту дыру оставил, и все безнаказанно сидят спокойно за рубежом. А совокупная дыра в финансовом секторе почти под 10 триллионов, а международное агентство S&P ее оценило вообще в 11-12 триллионов. Поэтому долги регионов по сравнению с тем, что творится здесь, и на спасение… Какие долги плодят здесь свои же. Долги регионов – это копейки, мы видим, что это одна десятая часть дай бог вообще всего совокупного долга России.
Тамара Шорникова: Но тем не менее мы сейчас говорим о тех самых копейках, как вы говорите, а для тех, кто живет в этих регионах, это безусловно огромные, колоссальные суммы. Если все-таки говорить о причинах формирования этой задолженности – на ваш взгляд, это неэффективный менеджмент, это, как мы уже обсудили, невыгодные климатические ресурсы?
Владимир Гамза: Это и то, и другое, и третье, и пятое. Давайте начнем с начала. Первое: у нас растет общий объем изъятий государства денежных средств из экономики. В настоящее время по этому году, скорее всего, этот уровень будет примерно в районе 47%. То есть 47% всего создаваемого ВВП государство изымает в свои закрома.
Юрий Коваленко: Это кубышка какая-то или это куда-то пускается потом?
Владимир Гамза: Это и кубышка, и все остальное, и все остальные неэффективные траты государства. В Китае 21% (почувствуйте разницу), в Соединенных Штатах 35% – это сейчас, а после проведения реформы, которая будет в следующем году Трампа, скорее всего этот уровень будет снижен где-то примерно до 32%. То есть у нас в 2 раза выше, чем в Китае, и в 1.5 раза выше, чем в Америке, в которой, как считается, очень высокие налоги, государство там очень богатое.
Василий Олейник: Москва доит регионы все, понятно, а потом часть возвращает обратно в виде дотаций.
Владимир Гамза: Да. Это первое. Второе: 60% мы изымаем в федеральный бюджет. 60% – во всем мире ровно наоборот, примерно 60% – это консолидированные бюджеты регионов, а примерно 40% составляет бюджет федеральный. Для чего мы это делаем? Для того чтобы иметь возможность потом управлять регионами. Плохо себя ведешь – не получишь дотацию, не получишь кредит, и так далее. Но мы дошли до состояния, когда у нас 75 из 85 регионов имеют отрицательный бюджетный баланс – куда же дальше? И мы должны понимать, что это искусственно. Если снизить объем изъятия денег в федеральный бюджет, то регионы сразу станут с положительным балансом.
Юрий Коваленко: А что потеряет государство в таком случае?
Владимир Гамза: Государство потеряет способность финансировать военный бюджет. Вы знаете, что со следующего года второй этап военной реформации (я не знаю, как это назвать). Значит, мы первый этап закончили, 20 триллионов рублей истратили за прошедшие примерно 8 лет. Со следующего года новый этап, это тоже 8 лет – 19 триллионов рублей.
Василий Олейник: А сколько мы внешних долгов простили всем.
Владимир Гамза: Плюс самые разные такие великие наши проекты, связанные с проектами образов – Олимпиада, футбол и так далее.
Тамара Шорникова: Ну да, разговор спорный. Предлагаю перед тем как продолжить его, все-таки посмотреть, как дело обстоит на местах в конкретных регионах. Наши репортеры сняли несколько сюжетов – они посмотрели, как обстоят дела в Калининградской области, в Новгородской области, какие предприятия там работают. Давайте посмотрим, что они увидели.
СЮЖЕТ
Юрий Коваленко: Ну вот смотрите, вроде бы все логично: Новгородчина – это регион лесов, Калининград – рядом все-таки какие-то морские ресурсы, можно делать и полуфабрикаты, и все остальное. И главное, что прозвучало – это совместные предприятия. Неужели у нас в других регионах нет возможности построить совместное предприятие, которое будет выгодно и нам, и иностранному инвестору?
Владимир Гамза: Ну почему же, можно, если создать такие же условия, как в соседних странах. Я регулярно бываю в регионах, просто постоянно. Допустим, начинаю с Дальнего Востока, последние регионы просто беру. Забайкальский край – рядом Китай, в котором все сильно лучше: условия для бизнеса, обеспечение всеми необходимыми ресурсами – одним словом, цена-качество для бизнеса сильно лучше. Последний – Оренбург, рядом наши среднеазиатские республики. Просто нельзя сравнить с Казахстаном условия. Сегодня Казахстан сделал все для того, чтобы российскому бизнесу было выгоднее открывать предприятия в Казахстане, а не в России. Ну и так же Калининград – Польша рядом, где условия для бизнеса просто несравнимо лучше, чем в Калининградской области. Я в прошлом году, правда, был в Калининграде, и не знаю, может быть, сейчас там все сильно поменялось…
Василий Олейник: Я 3 недели назад оттуда, сейчас расскажу.
Владимир Гамза: Там если не все, то через один предприятия стоят.
Василий Олейник: Да.
Владимир Гамза: Вот какие-то, да, есть замечательные примеры, когда что-то оживает, но там огромные кварталы недостроя, просто огромные кварталы недостроя сегодня.
Юрий Коваленко: Ваша позиция тогда?
Василий Олейник: Странно. Я говорю тоже о Калининграде. Репортаж сняли, но вот 3 или 4 недели назад я оттуда вернулся, как раз на Куршской косе наконец побывал, замечательное красивейшее место, заповедник, можно сказать. Но, во-первых, Калининград у нас один из самых дотационных регионов, и, конечно, странно, что близость с Европой, практически Европа, но уровень заработных плат… Если вы найдете работу с заработной платой в 25-30 тысяч рублей, это уже шикарно – просто почувствуйте, как говорится, разницу.
Юрий Коваленко: А уровень цен?
Василий Олейник: Уровень цен такой же, как в Москве: заходишь в любой магазин – "Пятерочка", что угодно, сетевые "Магниты" – уровень цен такой же, как в Москве. Уровень, я не знаю, и квартплаты такой же, наверное, как и в Москве, и лекарства такие же, как в Москве, но уровень заработных плат ощутимо ниже. И самое главное: все говорят, что никаких зарубежных предприятий нет, нормальных нет, а которые остались, практически выживают и все. Поэтому просто непонятно, почему бизнес не идет. Иностранный бизнес идет, у нас собираются здесь и "Ford", и "BMW" здесь же поставил завод, половина производителей зарубежных здесь в России присутствует. Вопрос в том, что если у нас реально доходы населения 3-й год падают, 4-й год уже, пардон, падают, потребительский спрос, конечно же, падает, народ нищает. Если спроса нет, вы все это производите, но если спрос падает?
Владимир Гамза: Абсолютно согласен с Василием. В основе экономического развития всегда лежит спрос – даже не производство, а спрос. Надо четко понимать: спрос всегда должен опережать производство, и тогда у производства, у бизнеса, у промышленности всегда будет возможность развиваться.
Юрий Коваленко: То есть, получается, необходимо сперва создать такой некий дефицит?
Владимир Гамза: Спрос надо создать – не дефицит, а спрос. Для этого надо решить… На самом деле надо решить элементарные задачи, которые лежат на поверхности, но почему-то не решаются. Первое: надо ввести минимальную заработную плату, как во всем мире, и тогда предприниматели начнут думать о повышении производительности труда. Мы отстаем по производительности в 4 раза от Америки, в 2 раза от Европы и так далее – о какой эффективности можно говорить?
Тамара Шорникова: Минимальный размер оплаты труда у нас есть – вы имеете в виду достойную минимальную зарплату установить?
Владимир Гамза: Нет, у нас есть как бы такой индикатор, как минимальная оплата труда, но должна быть установлена минимальная, ниже которой предприниматель не может платить зарплату, вот о чем идет речь. Сегодня зарплаты во многих регионах – 5, 6, 7, до 10 тысяч рублей у многих людей. Я себе с трудом представляю, как можно жить на такие зарплаты, но они есть. Это первое: надо жестко установить минимальную заработную плату, которая должна быть не менее чем в 2 раза – не менее, это минимум миниморум – больше, чем прожиточный минимум, тогда, я говорю, начнет развиваться производство. Потому что есть простой закон: чтобы ВВП, который мы производим, потреблялся, надо чтобы его кто-то потреблял просто-напросто, чтобы были те ресурсы, которые позволяют его потребить.
Второе: перекос в сторону развития столиц ну просто невероятный. 85% всех финансовых ресурсов сегодня находятся на счетах в Москве – 85%.
Юрий Коваленко: Давайте сейчас все-таки по цифрам. Я вот смотрю сейчас по данным Национального рейтингового агентства, в этом году сразу 22 российских региона каким-то образом повысили свою инвестиционную привлекательность. Наверное, все-таки это или смена управляющего менеджмента, либо какие-то другие факторы. Такой прорыв случился, кстати, впервые за всю пятилетнюю историю проведения этого исследования. Сильнейшими в нем ожидаемо оказались: Москва, Санкт-Петербург и Татарстан, также следом идет Ямало-Ненецкий автономный округ, Сахалин; в некоторых набирают обороты крупные нефтегазовые проекты (тут вопросов не возникает). Существенный прорыв сделали Воронежская, Нижегородская, Тульская области, Приморский край и другие регионы. Но главными причинами улучшения позиций регионов в рейтинге стали изменения условий ведения бизнеса, развитие инфраструктуры и реализация проектов развития Минэкономразвития. Кстати, инфляция в большинстве российских регионов ниже 4%, и вот по этому поводу мы поговорим чуть позже, а сейчас давайте поговорим по вот этим регионам, которые выбрались из этой кабалы и смогли все-таки достойно обеспечить. Как вы считаете, каким образом… Я не беру 3-4 верхние строчки, здесь и так все понятно, а вот остальные регионы как смогли?
Василий Олейник: Вы знаете, если взять один регион и в нем постоянно проводить какой-нибудь саммит АТЭС, съезд ШОС, я не знаю, Универсиаду, Олимпиаду, это будет самый богатый регион в России. Поэтому там, где проходят эти крупномасштабные события, тот регион и получает львиную долю денег, и как раз из-за этого он получает какой-то эволюционный скачок, вот и все. Ну там Самары нет, извините меня, Ростова-на-Дону.
Юрий Коваленко: Там есть Воронеж, кстати.
Василий Олейник: Ну Воронеж хорошо, если попал, не так далеко.
Юрий Коваленко: Амурская область.
Василий Олейник: Ну не знаю. Инвестиции прийти могут, инвестклимат можно создать хороший. Каким-то регионам это удается. Опять же, конечно, все зависит от главы региона, мы же прекрасно знаем. И вот эти последние ротации Владимира Владимировича по смене всех губернаторов – это не просто так. Потому что деньги доходят; я согласен, что они маленькие, но даже эти деньги растворяются как песок сквозь пальцы посредством коррупции, но об этом все везде говорят и об этом все прекрасно все знают. Поэтому смена, кадровая зачистка прошла, теперь посмотрим, будут ли более эффективно использоваться деньги по назначению или не будут, потому что дотации все равно есть.
И даже вот, я не знаю… Я из Уфы вернулся в прошлые выходные – это богатый регион, там много промышленности, действительно деньги там есть. Я могу просто, я просто знаю цифры нашего филиала, офиса – это один из богатейших регионов, как Краснодар. Но на город без слез не взглянешь, вот и все, вот и весь ответ. И когда я разговариваю, я тоже с людьми общаюсь, на встречу приезжаю, общаюсь с предпринимателями, бизнесменами – невозможно ничего открыть, ничего построить, поставить, пока везде не занесешь. То есть уровень коррупции, как говорят, наверное, второе место после Москвы и Питера. И так везде.
Ну вот убрали, я говорю, в Самаре Меркушкина этого – это просто главный вор, наверное, был всей России, треть Самары на улицы вышло, радовались, у них праздник был, потому что терпеть уже невозможно было. На улице дорог нет – что, Самара не получала деньги хотя бы на дороги? – получала. Поэтому проблемы… Все просто. Я говорю: Владимир Владимирович у нас лично цитировал Ли Куан Ю и "сингапурское чудо", лично говорил, что вот пример, на который надо ориентироваться. И ведь все же он знает прекрасно, как Ли Куан Ю удалось поднять из третьего мира, из десятого на первое место в мире Сингапур. Все же просто – победи коррупцию первым делом, сделай привлекательный инвестклимат, о чем постоянно наши все власти на питерских экономических форумах, везде говорят. Ну а что же вы не делаете? Инвестклимат как был, так и остался.
Юрий Коваленко: Коррупция – это вопрос из разряда "быть или не быть".
Тамара Шорникова: Да, это называется "мы за все хорошее против всего плохого", просто надо победить коррупцию, организовать спрос, наладить производство, и тогда все будет хорошо.
Юрий Коваленко: Просто инвестиционный климат.
Владимир Гамза: Да нет, на самом деле надо сделать элементарные вещи, которые делает весь мир. Вот вы говорите, почему Воронеж? Да очень просто: потому что там губернатор – бывший министр сельского хозяйства, он взялся за сельское хозяйство. В Воронежской области есть Россошанский комбинат минеральных удобрений, есть "Воронежсельмаш" – ну вот они все это и подняли. Есть собственная база для того, чтобы развить сельское хозяйство, плюс дотации по сельскому хозяйству, и все у них получилось. Но это Воронеж.
Но в целом, я говорю, надо решить элементарные вещи. Сегодня мы довели регионы, что у них нет самостоятельных финансовых систем, просто нет самостоятельных финансовых систем, они полностью зависят от федерального бюджета. Во всем мире в каждом регионе есть самостоятельная собственная финансовая система, которая обеспечит вот этот рост. Вы знаете, что у нас в 15 регионах нет ни одного регионального банка? – в 15 регионах нет ни одного регионального банка, а в 16 регионах их по одному. Это почти…
Юрий Коваленко: То есть это проблема?
Владимир Гамза: Это огромная проблема по одной простой причине: основой нашей финансовой системы являются банки, 90% всех финансовых активов у нас в стране – это активы кредитных организаций. Если в регионе нет собственной кредитной организации, которая заинтересована в развитии собственного региона, то положение там будет плачевное, потому что филиалы федеральных кредитных организаций заинтересованы только в одном – найти хороших клиентов, а остальное им вообще…
Юрий Коваленко: А доходы, соответственно, переправлять в Москву либо в тот регион, где они основаны?
Владимир Гамза: Естественно, конечно – туда, куда хотелось бы: там взять и куда-то отправить в хорошее… Вы знаете, что в Соединенных Штатах 8.5 тысяч региональных муниципальных банков и только 1.5 тысячи федеральных?
Тамара Шорникова: У нас, в общем, тоже немало, но вот Центробанк усиленно сокращает количество.
Владимир Гамза: У нас региональных банков осталось вот столько. Действиями последней администрации Центрального банка за 4 года мы уменьшили количество малых региональных банков в 3 раза.
Тамара Шорникова: Не без оснований.
Владимир Гамза: Не могу согласиться, частично не без оснований – частично, а частично… Если государство не может обеспечить нормальные условия функционирования и кризисы следуют один за другим, то надо как-то помогать тем, кто попадает в эти кризисные ситуации, они не сами себе кризисы нарисовали, это кризисы национальные.
Юрий Коваленко: У нас есть несколько звонков, первый звоночек – нам дозвонился Евгений из Коми. Здравствуйте, Евгений, вы в эфире.
Зритель: Алло, добрый вечер.
Юрий Коваленко: Добрый вечер.
Тамара Шорникова: Слушаем вас.
Зритель: Вот что я хочу сказать? Вот я слушаю вас, всегда смотрю вашу передачу. Очень приятно, конечно, что вы здесь все обсуждаете. Но дело-то в чем? У нас в Коми край, Коми – республика, у нас и нефть, и газ, и уголь, и лес, все есть. Мы что делаем? – мы сперва плотим, Москве все это отдаем, а потом заработная плата вот у меня от 15 до 20 тысяч – это самый такой шикарный, можно сказать, заработок. Да, нефтяники, но их единицы, они туда только если ездят, в Усинск, там НПЗ, вот они получают, а мы ничего не получаем абсолютно. Вот у меня два ребенка, и что мне теперь делать? Я вот эти вот получу 20 тысяч, плачу 5.5 тысяч за квартплату, а потом что мне делать?
Тамара Шорникова: Евгений, а где и кем вы работаете?
Зритель: Вот, простите… дети смотрите на меня сейчас. Все хорошо говорят, 44 тысячи средний заработок – да где они, 44 тысячи?
Юрий Коваленко: А вы кем работаете, Евгений?
Зритель: …плакать охота просто, понимаете, о чем я хочу сказать вам сейчас?
Юрий Коваленко: Евгений, назовите свою профессию, где вы работаете?
Зритель: Да у меня много профессий: я сантехник, плотник-бетонщик, упаковщик лесопромышленного комплекса.
Юрий Коваленко: То есть вы совмещаете несколько профессий, да?
Зритель: У меня 4 профессии, да. Я вот только за "калым" просто, где вот я работаю слесарем-сантехником, вот только на это, можно сказать, живу. А так вот все, пожалуйста, Гайзер наворовался, сидит сейчас. Сейчас Гапликов пришел, и что он там делает?
Тамара Шорникова: Понятно. Спасибо вам за звонок – что называется, крик души.
Владимир Гамза: Ну, кстати, это один из тех моментов, которые надо решать. Вы знаете, что у нас ровно наоборот налоговая система относительно всего мира? Во всем мире предприятие налоги платит там, где работает, а население платит там, где живет – это естественно, потому что он пользуется социальной инфраструктурой там, где живет, а предприятие пользуется всеми условиями там, где работает. У нас все ровно наоборот: у нас предприятия платят налоги там, где живут, прописаны, то есть "Газпром" в Питере, большинство корпораций в Москве, а работают по всей стране. А люди платят налоги там, где работают. Тот, кто из Владимирской области работает в Москве, платит налоги на предприятии, которое находится в Москве, в московский бюджет, а инфраструктурой пользуется во Владимирской области. Вот эта вся искаженная система налогообложения приводит к тому, что в регионах нет возможности на самом деле получить необходимые средства для обеспечения нормальной, достойной жизни. Очень многие из регионов уезжают, как правильно сказали, на "калым" в другие регионы, прежде всего в самые развитые, Москву и Московскую область, Питер, на юг в Краснодар, и там оседают эти налоги, которые они…
Юрий Коваленко: Но вы же прекрасно понимаете, что всю систему всей страны радикально, как вы сказали, что у нас наоборот, мы же не сможем с ног на голову поставить и…
Владимир Гамза: Почему? Мы можем…
Тамара Шорникова: Как минимум налоговую дифференциацию мы можем пересмотреть.
Владимир Гамза: Весь мир-то стоит на ногах – почему мы должны стоять на голове?
Василий Олейник: Плитку в 3 раза меньше просто класть будем в Москве – не раз в год, а раз в 10 лет.
Владимир Гамза: Ну конечно.
Василий Олейник: На МКАД будем, соответственно, асфальт менять не раз в год, а раз в 10 лет, как это нормально делается – все можно. Вопрос просто, проблемы одни, и было озвучено с самого начала, что Москва доит регионы по полной, а потом часть, кусочек маленький возвращает, из-за этого все проблемы и все. А на что уходят все эти деньги, я тоже в самом начале ответил – на затыкание дыр, которые образуются более крупными нашими друзьями (не нашими, а в смысле друзьями правительства). Вот и все.
Тамара Шорникова: Если говорить о государственной поддержке. Судя по логике, которая сейчас прослеживается, богатые станут богаче, бедные станут еще беднее. Насколько такой механизм поощрения и соответственно стимулирования к активной работе эффективен? Или все-таки как раз, может быть, его пересмотреть?
Владимир Гамза: Его тоже надо пересмотреть. Но я думаю, что это не самый главный вопрос. Вопрос там о дифференциации уплаты налогов – он, конечно, правильный, но я не думаю, что он решит все проблемы нашей экономики, если Сечин, Греф или Миллер будет платить все повышенные налоги со своей зарплаты, это не решит проблему. Проблему решит общее развитие экономики, а общее развитие экономики может обеспечить только система мер.
Тамара Шорникова: Ваше мнение?
Василий Олейник: Не знаю. Здесь, конечно, проблема еще одна есть, но она, может быть, отчасти регионы затрагивает. Все-таки надо снижать… Налоговую нагрузку нельзя снижать, но ее по крайней мере нельзя повышать, но тем не менее несмотря на то, что страна находится в рецессии, а как гласит любой учебник по экономике, в период стагнации, рецессии ни в коем случае нельзя менять налоговую базу. А что мы видим по факту? – каждый год налогообложение растет, растет и растет. Особенно это, конечно, чувствуется здесь, в Москве и Подмосковье, когда зарплаты растут, коммуналка растет, цены на газ, на бензин, на все растет; с 1 января повышение акцизов на 50 копеек, с 1 июня следующего года повышение акцизов еще на 50 копеек, новые налоги на порты, а это все – это перевозки, перевозки на продуктах отразятся и так далее. То есть все равно рост цен безоткатный видим везде, налоговая нагрузка везде увеличивается, увеличивается на малый и на средний бизнес и на нас, на конечного потребителя. Этого нельзя делать, этого нельзя, мы находимся не в процессе восстановления…
Юрий Коваленко: А как иначе, как иначе?
Василий Олейник: Аппетиты умерить.
Юрий Коваленко: Что значит "умерить аппетиты"? Страна все-таки должна развиваться. Каждый хочет зарабатывать чуть больше, и из-за этого каждого начинает складываться снежный ком.
Василий Олейник: Вот смотрите, сколько раз уже обсуждали: можно было, вместо того чтобы провести Олимпиаду в Сочи, построить, я не знаю, кучу проектов, кучу заводов, создать рабочие места, создать школы и детские сады, которых не хватает. Нам… стадионы все эти, которые одноразовые, которые убыточные, в которые сейчас вложат гигантские сотни миллиардов, пардон, там даже, наверное, под полтриллиона, наверное, все это обойдется – можно долговую нагрузку регионам просто в 2 раза взять и списать, а вместо этого мы не проведем Чемпионат мира по футболу. Вот если опросить всю Россию: "Друзья, мы вам спишем половину долгов всем регионам, но за это мы не сможем провести Чемпионат мира по футболу", – что ответят все регионы? Ну и бог с этим Чемпионатом мира по футболу, почему престижность…
Владимир Гамза: "Даешь Чемпионат", они ответят.
Василий Олейник: Почему престижность дается такими… Мы не можем себе позволить этот имидж, зачем просто вот это делать? Деньги есть, но еще раз посмотрите, как они расходуются.
Юрий Коваленко: Это понятно, с этим да, очень часто возникают эти вопросы. Но все же есть ли еще что-то? Не только же одними чемпионатами жертвовать.
Василий Олейник: Привлекательность инвестклимата – все. Нам нужен зарубежный капитал. Своего не хватает? – не хватает, и за счет этого… Мы даже не можем, страна даже с колен не может встать – не то что регионы, страна не может. Мы дай бог нулевую динамику по ВВП в ближайшие годы будем показывать. Страна не может, и ни одна страна причем: еще раз говорю, тот же Китай без инвестиций в основной капитал даже он ко дну идет сейчас. Поэтому нам нужны, конечно, зарубежные деньги. Чтобы пришли сюда зарубежные деньги, делайте привлекательность инвестклимата. Каждый год об этом говорят, но не делают.
Тамара Шорникова: Со стороны как будто страна старается: налоговые льготы, территории опережающего развития. Резидентов единицы.
Василий Олейник: Да, вы знаете, когда сюда приходит бизнес и поработает год, вроде льготы дают, все нормально, а потом бац! – и говорят: "Надо…"
Владимир Гамза: Мы очень часто меняем условия бизнеса.
Василий Олейник: Да.
Владимир Гамза: Иностранные инвесторы этого не любят, они любят мыслить десятилетиями, а мы меняем условия в течение года иногда по 2-3 раза. И поэтому иностранцы, конечно, этого не любят. Я абсолютно согласен с Василием: когда страна находится в условиях догоняющего развития, никакого другого варианта, как только массированное привлечение прямых иностранных инвестиций, для того чтобы обеспечить современную промышленность, современные товары, выйти на экспортный потенциал, просто не существует. Китай в этом плане абсолютно прав. Вы знаете, что экспорт игрушек из Китая равен по объему экспорту нефти из России?
Василий Олейник: Вы знаете, у меня партнер…
Тамара Шорникова: И все это в любом случае меньше, чем экспорт информационных технологий, капитализация того же Facebook больше капитализации "Газпрома" и так далее.
Василий Олейник: Это понятно. Нет, здесь есть маленькая проблема, которая действительно нависла как дамоклов меч над нами, с которой действительно даже власть ничего не может сделать – это, конечно, геополитика. Поэтому зачастую иностранный капитал готов сюда зайти, ему вроде бы здесь все и нравится, они видят здесь перспективы развития, есть такие компании. Но они боятся, потому что если завтра США введут санкции для любых компаний, работающих на территории России, введут гигантские штрафы, то им приходится все здесь сворачивать и уходить с потерями. Вот это, к сожалению, сейчас тоже очень большой такой по нам удар делают, причем с января-февраля, насколько я знаю, будет новый пакет санкций, и как раз он будет касаться уже российских облигаций. Если он коснется, не дай бог будет запрет на покупку, у нас денег… Минфин станет привлекать еще меньше, денег станет еще меньше в стране, проблемы будут еще острее. Поэтому не все тоже от нас зависит. Нам тут тоже вот так на политической арене удавку на шее зажимают, поэтому…
Юрий Коваленко: Давайте вернемся к регионам. Нам просто дозвонились люди, они сейчас ждут. В данный момент Владимир из Воронежа – Владимир, здравствуйте. Опишите ситуацию в вашем регионе.
Зритель: Добрый вечер. Ну вот поглядел передачу, длинную передачу. И по состоянию Воронежская область, написано, в числе лидеров 16 регионов. На самом деле в лидерах мэр и Дума, они прибавили себе зарплату, они в лидерах. У всех остальных зарплата на уровне, 5 лет она не меняется.
Тамара Шорникова: Так, опровергаем статистику в прямом эфире, что называется.
Юрий Коваленко: Да…
Тамара Шорникова: Где вы работаете, расскажите, сколько получаете.
Зритель: Охранником работаю, потому что устроиться после 50 невозможно нигде. Все уставы всех организаций, которые существуют, правила идут либо с Москвы, либо с Санкт-Петербурга: возраст 35-45, дальше не берут. Деньги все текут в Москву, на работу не берут – только молодых.
Юрий Коваленко: Извините, Владимир, а вот можно вас спросить – молодые люди где у вас предпочитают работать? Есть какие-то места, заводы, фабрики – что-то, что действительно производит в реальном секторе экономики?
Тамара Шорникова: Центр притяжения трудовых ресурсов.
Зритель: Есть одно – вот то, что у нас для ракеты нашей делают, только единственный завод фактически.
Юрий Коваленко: Спасибо большое.
Зритель: Медики сидят на одном месте – тоже говорили, поднимали вопрос. Медицина… Может быть, где-то в Москве, как передают, и 80, и 100 тысяч получают - все на одном уровне у нас медики лет 5.
Тамара Шорникова: Владимир, а кратко у вас есть рецепт, как переломить ситуацию? Что нужно сделать?
Зритель: Правильно: все налоги должны оставаться на местах. Если предприятие зарегистрировано в Москве, деньги, налоги должны оставаться на местах, во-первых. Уставы смотреть, правоохранительные органы должны разобраться в… недавних предприятий, почему нельзя работать людям старше 45 лет? Почему?
Юрий Коваленко: Спасибо большое.
И сразу же, чтобы далеко не уходить – Идрис из Чечни. Идрис, здравствуйте, опишите вашу ситуацию.
Зритель: У меня вот такой вопрос. Любая социальная помощь от государства не может быть ниже прожиточного минимума. И за 120 рублей пособие детское, и за 10 тысяч пенсии – как детей воспитать, как их одеть, обуть, накормить, в больницу вести, многое в жизни бывает?
Юрий Коваленко: Идрис, а вы где работаете и кем? Какова ваша профессия?
Зритель: Нигде. Я охранником работал, на стройке работал, сейчас пенсия.
Тамара Шорникова: Одна из популярных профессий, судя по эфиру сегодня.
Юрий Коваленко: Да, судя по пенсии. Спасибо большое.
Вот, кстати, встает вопрос о том, что те люди, которые опытные, работали и могли бы передавать свой опыт, почему-то теряют его, работая охранниками.
Василий Олейник: Здесь опять все проще. Давайте так: почему тоже все не так хорошо? Мы живем по средствам. Мы всегда ориентируемся, что Запад живет хорошо. Запад живет в долг. Владимир Владимирович когда пришел в 2000 году, когда мы… Стечение обстоятельств помогло нам рассчитаться с Международным валютным фондом, некий инцидент с Курском был и так далее, в общем, кредиты нам последние списали. И он сказал: "Боже упаси хоть раз еще под каблуком у кого-то находиться". С тех пор мы нарастали золотовалютные резервы, соответственно, сейчас он прекрасно понимает, что рано или поздно может опять такая ситуация наступить. Поэтому мы не будем доходить до такого состояния, чтобы опять опуститься в кабалу, долговую яму, поэтому мы будем жить по средствам – это он сказал еще в 2000-х гг. Мы так и живем по средствам.
Да, Запад живет хорошо: я был в Лондоне, во Франции, в Германии. Да, конечно, туда куча беженцев приезжает: ну конечно, пособие по безработице тебе платят 700-800 евро или 1000 фунтов в Британии. Там целыми кланами индусы и арабы живут. Да, пособие по безработице в тысячу, но никто работать-то не хочет. А страна что? Она пока обслуживает этих мигрантов, принимает по 100-200 тысяч в год, увеличивает свой долг, и госдолги стран европейских, извините меня, гигантские, у России госдолг один из самых маленьких в мире. Мы тоже можем сейчас нарастить госдолг, напечатать денег и пожить 3, 5, 10 лет хорошо. А что потом? Вы что, думаете, Греция расплатилась, когда ей госдолг списывали? – они же все расплатились за это, всем урезали пенсию, социалку, пенсионный возраст подняли. Час расплаты придет, и придется расплатиться всем за то, что вы живете сейчас хорошо, не по средствам. Мы живем по средствам; да, мы живем фигово и будем еще жить фигово, но мы живем по средствам, и это уже, извините меня, президент…
Юрий Коваленко: Да, кстати, это пролонгированный процесс, когда-то станет лучше.
Владимир Гамза: Полминуты. Я не могу согласиться совсем с Василием. У нас катастрофическая ситуация, связанная с тем, что денежная масса у нас в экономике менее 50%. Средний уровень денежной массы, обеспечивающей эффективное функционирование экономики в мире – это примерно 100%, в Китае больше 200%. Мы обескровили экономику, и сегодня, для того чтобы обеспечить эффективный инвестиционный процесс, у нас нет просто финансового ресурса в экономике.
Юрий Коваленко: Что вы имеете в виду? Как это так обескровили и что значит 50% денежных средств?
Владимир Гамза: Денежная масса М2 у нас сегодня относительно ВВП 50% всего, во всем мире в среднем 100%, в Китае более 200%. Это основная причина отсутствия мощного инвестиционного процесса в экономике.
Василий Олейник: Деньги не работают, мультипликатор не работает даже.
Владимир Гамза: Да.
Василий Олейник: Деньги есть, но они не идут в экономику, не запускают, мультипликатор не работает. Банки сидят на деньгах, но некого кредитовать, население все уже, хороших заемщиков нет, в бизнесе хороших заемщиков нет. Еще раз, простите, под 25% годовых кто будет брать? Это же какой бизнес надо в России вести, чтобы 25% годовых отбивать? Поэтому деньги даже если есть, они в экономику не поступают и все. Потому что ну вот просто некого нигде кредитовать. Опять же, зачем Герману Грефу заботиться о кредитовании экономики, когда у него и так все хорошо, на него ЦБ работает, все потоки к нему бегут. У него и так все хорошо: принимаешь у населения под 7%, выдаешь под 25% – зачем еще работать-то?
Тамара Шорникова: Понятно. Кратко – версия: когда инвестиции потекут в регионы, при каких условиях? Мы можем это нафантазировать?
Владимир Гамза: При условиях создания реального федеративного устройства в нашей стране.
Тамара Шорникова: Спасибо. Обсуждали инвестиции в регионы с нашими гостями: Владимир Гамза, председатель Комитета Торгово-промышленной палаты по финансовым рынкам и кредитным организациям, и Василий Олейник, эксперт инвестиционного холдинга "Финам". Спасибо за беседу.
Юрий Коваленко: Спасибо.
Владимир Гамза: Спасибо.
Василий Олейник: Спасибо.