— Георгий Георгиевич, какие темы Вы бы назвали сегодня самыми актуальными для Совета по таможенной политике?
— Жизнь участников внешнеэкономической деятельности осложняет геополитика. Традиционные каналы поставок в значительной степени утрачены, и нужно искать новые пути, а это другая логистика. Со времен Ивана Грозного транспортные потоки шли в Россию в основном с запада. Теперь они должны идти с востока. По итогам прошлого года в Северо-Западном федеральном округе произошло уменьшение товарных потоков почти на 30 процентов, в то время как на Дальнем Востоке — увеличение на 20 процентов. При этом инфраструктура — дороги, таможенные посты — гораздо лучше оборудована на границе с Финляндией и странами Прибалтики, чем в регионах, где она сегодня востребована.
Постепенно проблемы решаются. Возьмем расположенный в ущелье пункт пропуска «Верхний Ларс». Поток грузовиков там колоссальный: они едут в Грузию, Армению, Азербайджан, на Ближний Восток. Из-за этого перед КПП образовывались многокилометровые пробки. Но вместе с грузинскими и армянскими партнерами удалось создать дополнительные площадки контроля и увеличить количество полос движения с 11 до 39.
— В прошлом году Совет смог добиться внесения изменений в Таможенный кодекс Евразийского экономического союза. Когда они вступят в силу?
— Сейчас идет процесс внутригосударственного согласования предложенных изменений. Сам Таможенный кодекс ЕАЭС удалось согласовать быстрее, чем изменения, которые будут вноситься. И это объяснимо: речь идет о чувствительных вопросах.
Например, поправки вводят понятие «товар электронной торговли». Это значит, что товары, которые прежде относились к категории «для личного пользования», должны классифицироваться кодом товарной номенклатуры — в соответствии с ним назначаются таможенные пошлины. Могут появиться новые проблемы: в случае возврата товара его придется оформлять как экспорт. В обновленном Таможенном кодексе электронной торговле будет посвящена отдельная глава.
— Региональные палаты участвуют в работе Совета?
— Подключение к работе региональных палат — постоянный приоритет. Во многом экономическая жизнь проходит именно в регионах. Ранее в этом году мы провели выездное заседание Совета в Казани, а в конце сентября — в Калининграде.
Наиболее подробно в Калининграде мы рассматривали вопрос так называемой идентификации товаров Евразийского экономического союза. Из основной части России в Калининградскую область поступает много товаров, которые включаются в электронный перечень и идентифицируются как «неимпортные». Речь идет как о готовой продукции, так и о сырье, материалах для переработки. Когда товары затем снова вывозятся из области, они проходят повторную идентификацию. Но как определить в готовом изделии, что компоненты являются товарами Евразийского экономического союза? Эту и другие проблемы мы разбирали на заседании очень детально.
Второй вопрос связан с рыболовством. Калининград производит знаменитые шпроты, а косяки кильки, к сожалению, часто покидают территориальные воды Калининградской области. Следуя за косяками, рыболовные суда могут многократно пересекать границу, и любой такой случай фиксируется пограничниками как административное правонарушение. На одно рыболовецкое хозяйство наложили даже не миллионные, а миллиардные штрафы! Наши эксперты вместе с различными ведомствами искали решение, когда однократное декларирование позволяло бы избежать штрафных санкций. Надеемся, поправки вскоре войдут в законодательство и станут практическим достижением работы нашего Совета.
— Как Совет взаимодействует с Федеральной таможенной службой?
— Наше взаимодействие с государством не ограничивается ФТС, обращаемся также напрямую к Министерству финансов и Правительству. При этом, выступая перед органами исполнительной власти, мы стараемся объединить усилия бизнеса. Регулярно встречаемся с коллегами в формате «большой четверки». По многим вопросам пытаемся выработать согласованную позицию, чтобы выступать коллективным голосом от лица основных объединений предпринимателей. Большое количество обращений в Минфин и Правительство идет за подписью первых лиц всей «четверки», и каждому обращению предшествует масштабная подготовительная работа в ежемесячном режиме.
Еще ни разу не было случая, чтобы нам не ответили. Конечно, ответ не всегда содержит то, что мы ожидаем. Это объяснимо: у регуляторов свои приоритеты и задачи. Не будем забывать: Федеральная таможенная служба — второй крупнейший плательщик в бюджет после Федеральной налоговой службы.
— Может ли, по Вашему мнению, цифровой рубль стать действующим инструментом внешней торговли?
— Об этом много говорят. Но чтобы это произошло, предстоит провести большую работу — законодательную и техническую. Прежде чем стать платежным средством будущего, цифровой рубль должен быть принят торговыми партнерами. Сегодня более 30% внешнеторгового оборота РФ приходится на Китайскую Народную Республику. Не исключаю, что цифра будет расти. При этом строгое валютное законодательство в Китае не позволит сделать цифровой рубль платежным средством двухсторонней торговли. Значит, необходимы другие пути развития сотрудничества.
То же самое касается использования цифрового рубля на внутреннем рынке ЕАЭС. Для принятия соответствующих решений потребуется немало времени. Даже таможенные пошлины исчисляются в евро... На мой взгляд, есть более насущные проблемы. И Совет ТПП РФ по таможенной политике работает вместе с Евразийской экономической комиссией над устранением препятствий, которые возникают у бизнеса при торговле между пятью странами союза.
— Вы работали в министерствах внешней торговли, внешнеэкономических связей и иностранных дел. Какой опыт из периода госслужбы оказался для Вас самым ценным в ТПП?
— Палате необходим разный опыт. Здесь есть сотрудники с опытом, принесенным с госслужбы, из региональных палат и из бизнеса. Для Палаты полезен весь комплекс этих знаний и навыков.
Что касается моей работы в министерствах — пригодилось всё. В МИДе я возглавлял департамент экономического сотрудничества, что близко к таможенному делу и ВЭДу. Ценны и ранее полученные знания: мы оказались в условиях, когда есть смысл вспомнить хорошо забытое прошлое. Сейчас снова говорят о необходимости бартера — феномена 90-х годов. Я бы предложил вспомнить о клиринговых соглашениях 70–80-х годов. В МВС я отвечал за советско-финский клиринг, и он работал как часы. Времена изменились: сегодня клиринг нужно развивать не с Финляндией, а, например, со странами, где возникла ситуация неплатежей. В любом случае это пример адаптации существующих решений для новых проблем.
— Насколько нам известно, Вы обладаете потрясающей библиотекой. Расскажите о своих читательских пристрастиях.
— Вспоминаю интервью с известным актером. На вопрос о библиотеке он ответил: «У меня одна-единственная книга — которую я сейчас читаю. Других книг я в доме не держу». Я не следую такому принципу, тем не менее однажды почистил библиотеку и отнес многие книги в детскую библиотеку, расположенную в моем доме. Всё было принято с большой благодарностью.
Оставил я «неприкасаемые» вещи. Прежде всего, это русская классика: Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гоголь. В школе у меня был замечательный преподаватель литературы и русского языка — Петр Кириллович Боголепов. Он говорил: «Если хотите грамотно писать по-русски, читайте Гоголя». Как мне кажется, рекомендация актуальна и для сотрудников Палаты, которые часто готовят очень серьезные документы.
Это не значит, что я не люблю иностранную литературу. В моей библиотеке есть книги на английском и норвежском языке. Слежу также за книжными новинками по экономике и политологии. Всё это одинаково важно и интересно.